- Селям алейкюм. Твоя начальник?
- Вот с ним говори, ответил эскадронный, ткнув пальцем в политрука.
- Алла экбер… твоя, товарищ, отдай женщина!
Политрук откинулся на табурете спиной к стене и иронически взглянул в глаза мулле.
-Почему отдать?
- Закон такой… Пророк сказал… Жена- мужу… Муж хозяин. Муж мусульман – жена мусульман. Твоя джигит нехорошо делал, жена у муж отнимал. Ай, нехорошо! Твоя большак закон – наш мусульман закон живет.
- А мы что же, без закона живем? – спросил политрук, не меняя позы.
- Зачем так говоришь?.. Мусульман своя закон – большак своя закон. Твоя большак
закон живет, моя своя закон. Отдай женщина.
- А ты в какой стране живешь – в советской или какой? Или для тебя советский закон не обязателен?
- Советский закон – урус, мусульман пророк закон. Шариат живет.
- Что ж это, по шариату жен можно по ночам, как баранов. резать?
- Зачем баран? Жена мужа менял… Муж убить может… Пророк сказал…
- Заладила сорока про пророка. Слушай, мулла! Женщина любит нашего красноармейца. Она сама об этом сказала. У нас такой закон советский – кого женщина любит, с тем и живет. А заставить ее жить насильно с нелюбимым никто не может. Женщину мы не отдадим и отправим в Ташкент. Это мое последнее слово. Больше можешь не приходить.
- Мусульман обидишь… Мусульман сердит будет! Народ басмач уйдет!
Политрук открыл рот ответить, но товарищ Шляпников перебил.
При ответе муллы он забыл, что не хотел впутываться в дело. Скулы его сжались, он подошел к мулле вплотную и сказал, цедя слова, тяжело и властно:
- Ты что ж это… басмачеством пугать вздумал? Я тебе попугаю. Если хоть один человек из кишлака к басмачам уйдет, я буду считать, что это ты их подбиваешь. А там разговор короток. Мулла не мулла – пожалуй к стенке. Отправляйся в кибитку и всем закажи меня пугать. И если хоть одного красноармейца пальцем тронут – камня на камне от кишлака не оставлю. Марш!
Мулла ушел. Шляпников разозленно ходил по балахане. Политрук расхохотался.
- Что, не выдержала душа?
- Выдержишь с ними!.. Склизни!.. Трудно тут работать. Косность анафемская и тупость. Всех скрутили, всех заставили головы склонить, генералов, адмиралов, Антанту, даже махновское кулачье, а этих?.. Сами под их дудку пляшем. Противно даже!»
(Борис Лавренев, «Звездный цвет» 1923 год).
В Сети не было, пришлось пупсу от руки вбивать.
Красный командир в буденовке говорит, как видим, языком, неотличимым от языка эталонного сахиба в пробковом шлеме где-нибудь в Британской Индии. Ну никакого уважения к Самобытной Культуре (™), Культурному Своеобразию (™) и какие там еще у мультикультуралистов в ходу клише... никакого Осознания Исторической Вины Европы (™) (а завоевавшая в конце XIX-го века Туркестан РИ - безусловная Европа, пусть и периферийная) и сопутствующего таковому осознанию Раскаяния (™). Евроцентризм (™), а равно Культурный Империализм (™) налицо.
...вряд ли в те времена, когда Лавренев это писал, он мог представить себе, что исламизм через сотню без малого лет будет рассматриваться в качестве хотя бы в какой-то части прогрессивного явления.