СССР столкнулся с двумя неблагоприятными обстоятельствами.
Первое: неизбежность второй серии Мировой войны. К ней надо было готовиться любой ценой. Русский крестьянин достаточно патриотичен, но доказать малограмотному человеку, что надвигается большая война, и ради того, чтобы не лишиться всего, надо какое-то время потерпеть ножницы цен и прочие тяготы индустриализации было невозможно. В момент принятия решения о сплошной коллективизации и ликвидации кулака как класса ещё даже не было понятно, против кого будем воевать — Германия была самой дружественной из капстран, так что приходилось выбирать между Японией и провоцированием через поляков столкновения с англо-французами. Пришлось для обеспечения индустриализации и создания ВПК (рассчитывать на ленд-лиз в 1927-30 гг. было невозможно, Британия могла оказаться противником и даже при благоприятных отношениях с США конвои просто не прошли бы, британцам вполне было по силам организовать герметичную атлантическую морскую блокаду СССР, чего не смогли сделать потом немцы своим слабеньким надводным флотом; а у дружественных немцев военное производство было запрещено версальскими соглашениями) коллективизировать насильно и по-варварски. Аналогично, дефицит рабочих для строек ВПК решался через тех же раскулаченных — времени для того, чтобы ждать естественного исхода большей части крестьян в города просто не было (то есть, Бухарин был принципиально прав насчёт врастания кулака в социализм, при этом беднота стала бы городским рабочим классом, покинув деревню, где ничего не ловилось — но его правота была бы чем-то иным, кроме как сферическим конём в вакууме, в иных условиях, а не тех, что существовали по факту). Естественно, миллионы людей пострадали не за понюх табака, как им казалось. Даже те, кто не были арестованы или раскулачены — их благосостояние резко упало после принудительной коллективизации и работы за «палочки».
Из первой беды вытекала вторая. После первых же поражений РККА очень многие, наверное можно считать на миллионы, стали сводить счёты с Советской властью за те обиды, которые я перечислил выше. У власти хватило свирепости подавить эту вспышку саботажа, тем более, что и немцы невольно помогли в этом своим поведением к востоку от Райха, но Сталин сделал из всего этого неверные выводы.
Послевоенный Сталин — это совсем другой человек, нежели довоенный. Довоенный, в общем-то, коммунист, с поправками на обстоятельства, в которых приходилось работать. Послевоенный пришёл к выводу, что коммунистическая идея в стране не привьётся никогда, она ей полностью чужеродна, и на осине не растут апельсины, а народ желает того же, чего желала чёрная сотня (и не только по еврейскому вопросу, а по всему, что касается устройства жизни). И начал строить традиционную империю в стиле Александра Третьего, что в несколько смягчённой форме продолжилось после его смерти до самой перестройки.
Коммунистический эксперимент в стране, ИМХО, погубили ожидание войны (вполне оправданное, СССР не смог бы сохранить нейтралитет, что бы он ни делал) и сама война на фоне унаследованной от Александра №3 (в советское время была шутка про коктейль «Александр III»: смешать в равных пропорциях одеколоны «Тройной» и «Саша») и его бездарного сынишки Санта Клауса Второго технологической и культурной отсталости (нет, с культурой элиты было всё ОК, полное соответствие мировому уровню и даже иногда повыше, Серебряный век и все дела, только больше трёх четвертей населения были неграмотными в прямом смысле слова, а технически грамотными и знакомыми с основами культуры производства были считанные тысячи человек из почти 200 миллионов). Чтобы строить с такими людьми социализм, нужны 50-70 лет мира и спокойствия для проведения вначале культурной революции, а уже на продвинутой её стадии индустриализации. Ни у Ленина, ни у Сталина такой роскоши не было.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
timeasmymeasure
no subject
Date: 2013-11-08 12:31 am (UTC)Первое: неизбежность второй серии Мировой войны. К ней надо было готовиться любой ценой. Русский крестьянин достаточно патриотичен, но доказать малограмотному человеку, что надвигается большая война, и ради того, чтобы не лишиться всего, надо какое-то время потерпеть ножницы цен и прочие тяготы индустриализации было невозможно. В момент принятия решения о сплошной коллективизации и ликвидации кулака как класса ещё даже не было понятно, против кого будем воевать — Германия была самой дружественной из капстран, так что приходилось выбирать между Японией и провоцированием через поляков столкновения с англо-французами. Пришлось для обеспечения индустриализации и создания ВПК (рассчитывать на ленд-лиз в 1927-30 гг. было невозможно, Британия могла оказаться противником и даже при благоприятных отношениях с США конвои просто не прошли бы, британцам вполне было по силам организовать герметичную атлантическую морскую блокаду СССР, чего не смогли сделать потом немцы своим слабеньким надводным флотом; а у дружественных немцев военное производство было запрещено версальскими соглашениями) коллективизировать насильно и по-варварски. Аналогично, дефицит рабочих для строек ВПК решался через тех же раскулаченных — времени для того, чтобы ждать естественного исхода большей части крестьян в города просто не было (то есть, Бухарин был принципиально прав насчёт врастания кулака в социализм, при этом беднота стала бы городским рабочим классом, покинув деревню, где ничего не ловилось — но его правота была бы чем-то иным, кроме как сферическим конём в вакууме, в иных условиях, а не тех, что существовали по факту). Естественно, миллионы людей пострадали не за понюх табака, как им казалось. Даже те, кто не были арестованы или раскулачены — их благосостояние резко упало после принудительной коллективизации и работы за «палочки».
Из первой беды вытекала вторая. После первых же поражений РККА очень многие, наверное можно считать на миллионы, стали сводить счёты с Советской властью за те обиды, которые я перечислил выше. У власти хватило свирепости подавить эту вспышку саботажа, тем более, что и немцы невольно помогли в этом своим поведением к востоку от Райха, но Сталин сделал из всего этого неверные выводы.
Послевоенный Сталин — это совсем другой человек, нежели довоенный. Довоенный, в общем-то, коммунист, с поправками на обстоятельства, в которых приходилось работать. Послевоенный пришёл к выводу, что коммунистическая идея в стране не привьётся никогда, она ей полностью чужеродна, и на осине не растут апельсины, а народ желает того же, чего желала чёрная сотня (и не только по еврейскому вопросу, а по всему, что касается устройства жизни). И начал строить традиционную империю в стиле Александра Третьего, что в несколько смягчённой форме продолжилось после его смерти до самой перестройки.
Коммунистический эксперимент в стране, ИМХО, погубили ожидание войны (вполне оправданное, СССР не смог бы сохранить нейтралитет, что бы он ни делал) и сама война на фоне унаследованной от Александра №3 (в советское время была шутка про коктейль «Александр III»: смешать в равных пропорциях одеколоны «Тройной» и «Саша») и его бездарного сынишки Санта Клауса Второго технологической и культурной отсталости (нет, с культурой элиты было всё ОК, полное соответствие мировому уровню и даже иногда повыше, Серебряный век и все дела, только больше трёх четвертей населения были неграмотными в прямом смысле слова, а технически грамотными и знакомыми с основами культуры производства были считанные тысячи человек из почти 200 миллионов). Чтобы строить с такими людьми социализм, нужны 50-70 лет мира и спокойствия для проведения вначале культурной революции, а уже на продвинутой её стадии индустриализации. Ни у Ленина, ни у Сталина такой роскоши не было.