| Был тот, четырнадцатый, год - забыть ли эти даты? На плечи ружья взяв, в поход отправились солдаты. К границе русской немец лез, и с песней молодецкой, Держа штыки наперевес, шли русские к немецкой. Среди других солдатских лиц, не метивших в герои, Бы удалой верзила Фриц – крестьянин из Тироля. И, бросив свой родимый дом, и двор, и палисадник, Ему навстречу шел Пахом, рязанский безлошадник.
Молебен пастор отслужил: всех призывал молиться, И на войну благословил в числе других и Фрица. Благословив, сказал им: «Вот... никто пусть не забудет, Что добрый наш немецкий Gott в сраженьи с вами будет. Чтоб враг нас одолеть не мог - в бою вы будьте львами. Идите, дети - с нами бог; И ТОЛЬКО, ТОЛЬКО С НАМИ!
Перед полком гнусавил поп и дьякон пел октавой - «Идите в бой; идите, чтоб прийти назад со славой. Не бойтесь пули и штыка, не бойтесь раны; верьте, Что вседержителя рука вас охранит от смерти. Наш русский бог с врагами строг... так будьте молодцами. Идите, дети - с нами бог; И ТОЛЬКО, ТОЛЬКО С НАМИ!
Был тот – четырнадцатый – год, и по лицу Европы, В земле прорезав смертный ход, рассыпались окопы. В один окоп уселся Фриц - так господа велели; Над Фрицем, словно стая птиц, пронесся вихрь шрапнели. В другом окопе был Пахом, покорен барской воле; И вой, и стон стоял кругом и были трупы в поле. Но Фриц, спокоен, тих и строг, посматривал на знамя - Он твердо помнил: с нами бог! И ТОЛЬКО, ТОЛЬКО С НАМИ! Пахом не трусит, не дрожит, он мушку ест глазами. Он знает - бог за нас стоит; бог С НАМИ, ТОЛЬКО С НАМИ!
Фриц не сомкнул усталых глаз, Пахом уснуть не мог - Два штаба отдали приказ - «В атаку! с нами бог!». И пастор, свиста пуль боясь, боясь открытых мест, Шмыгнул окопом, торопясь, и Фрицу сунул крест. И поп, от страха посинев, промчался по рядам, Крестом серебряным задев Пахома по губам. Там лейтенант, поручик здесь - готовы оба в срок; Сказали: «Ну, ребята, лезь... в атаку! с нами бог!». И был удар, удар в штыки; и крик, и рев, и вой, И стала вмиг вода реки кровавою водой. И были страшных пять минут - никто не разберет, Откуда бьют, откуда прут, и всяк орет, орет... Не видя ничего кругом – ни глаз, ни плеч, ни лиц, На Фрица налетел Пахом - и на Пахома Фриц. Пахом услышал слово «Gott», а Фриц услышал «бог», И Фрицу штык пробил живот, и крикнуть Фриц не мог. И для Пахома жизни путь был кончен в тот же миг - Ему с налета прямо в грудь направил Фриц свой штык. Прошли над ними сотни ног - свои; потом чужие; Одни кричали «С нами бог» и «Gott mit uns» - другие. А в это время далеко, в Москве или в Берлине, Сидели Крупп или Гучков и барыши делили. |