Позвонили мне на днях с радиостанции «Говорит Москва». Не хочу ли я, спрашивают, поучаствовать в эфире по поводу того, что Барак Обама назвал Россию агрессором. Хочу, отвечаю. Если вы не боитесь, что вас закроют после таких эфиров — то очень даже хочу. Мне есть что сказать по этому поводу.
Кто еще будет в эфире — я не знал. Да мне это и не важно.

Моим оппонентом в студии оказался депутат государственной думы председатель одной посконной партии. Фамилию его я я не знаю, не запомнил и мне как-то все-равно, если честно. Партию знаю, но пиарить не хочу.

На эфир депутат и председатель партии пришел в синем спортивном костюме типа «адидас» и какой-то тужурке без рукавов.
Вы думаете, это я для красного словца завернул?

Нет. Человек в самом деле пришел на радиоэфир в безрукавке, надетой поверх синих треников.

Разговор начался с того, что мне предложили опровергнуть мнение господина депутата о Бараке Обаме, Америке, НАТЕ и вообще его видение окружающего мира.
Я сказал, что видение окружающего мира господином депутатом меня совершенно не интересует, позвали вы меня на эфир говорить про агрессию России, а не опровергать видения неизвестного и неинтересного мне человека и если у вас есть вопросы или вам интересно мое мнение, я готов ответить и высказать.
Дальше я достал распечатку международного определения понятия «агрессия», которая, как известно, делится на прямую и косвенную.

Прямая агрессия — это вторжение или нападение вооруженных сил государства на территорию другого государства, любая аннексия (насильственное присоединение) территории другого государства и использование оружия против иностранного государства.

Косвенная — засылка государством вооружённых банд и групп, иррегулярных сил или наёмников, которые осуществляют акты применения вооружённой силы против другого государства, носящие столь серьёзный характер, что это равносильно перечисленным выше актам.

То есть полный набор.

То есть это не Барак Обама считает Россию агрессором. Россию агрессором считает международное право.

Ну, дальше был огромный такой шар ваты. Что говорил товарищ депутат, я не особенно понимал. Он живет в каком-то своем мире, где НАТО нападает на Россию, вежливых человечков в Крыму никогда и не было, Шойгу не награждал медалями «За возращение Крыма», на Майдане ЦРУ расстреляло «Беркут», а хунта захватила власть, чтобы провести свободные выборы. Полный набор, в общем. Единственное, что я как-то запомнил, это фразы типа «Да не дай Бог меня бы звали Аркадием», «Барак Обама позовет его работать журналистом он с радостью побежит», и «скажи мне это в лицо как мужик мужику». Про лицо — это слушателю.

В юридической сфере законотворец был абсолютный ноль. Никакого понятия о таких вещах, как «закон» и «право», человек, законы и издающий, не имел совершенно.
Зато по простоте душевной зачем-то рассказал на всю страну как его знакомый офицер взял отпуск и поехал воевать в Новороссию, параллельно доказывая, что никаких российских военнослужащих там нет.

Затем начались звонки. Комментировать вопросы слушателей тоже было сложно. Ну как, например, можно прокомментировать высказывание о том, что «У Бабченко не русские мысли»? Был бы я депутатом в тужурке и трениках, я бы, может, и знал, что такое «русские мысли». А так — не знаю. Поэтому этот блок эфира описывать тоже бесполезно. Я не понимал, о чем мне говорили звонившие люди («Аркадий, будете ли Вы счастливы, если Россия развалится?» Нет. Не буду. «Аркадий, пойдете ли Вы работать к Бараку Обаме?» Нет. Не пойду — и так далее), они, подозреваю, не понимали, о чем им пытался сказать я.

А пытался я сказать, в общем-то, крайне простую мысль. Что все мы катимся в дерьмо, ребята. И всем нам от этой войны мало не покажется. И лично мне хотелось бы, например, избежать очередного катаклизма, в который сваливается моя страна, и обойтись без очередного потока трупов наших солдат, которых депутатам в посконных трениках неймется отправить на очередную бойню.

Но эти мысли были признаны непатриотичными.

В итоге все закончилось тем, что я помню себя схватившимся за стол и орущим на депутата, что пока он здесь, а я там, и кровь мешками проливал, а ты, сука, будешь мне говорить что я не патриот? Тужурка мне в этот момент запомнилась как-то особенно отчетливо. В общем, некрасивая сцена получилась. Не сдержался все же. За что в очередной раз приношу извинения слушателям. Не люблю себя в таком состоянии.

Депутат, впрочем, в долгу не остался и орал в ответ что-то вроде «а ты мне не тыкай, а то я тоже так могу тыкнуть, мало не покажется».
Ну, потыкали друг в друга, засим и разошлись.
Но я не об этом. Я о восьмидесяти четырех процентах.
Дело в том, что никаких восьмидесяти четырех процентов не существует.

Даже на не своей территории, даже с аудиторией, безусловно состоящей отнюдь не из либералов, даже на доренковском радио, результаты телефонного голосования в конце эфира оказались таковы — позицию господина депутата поддержали пятьдесят девять процентов, позицию Аркадия Бабченко — тридцать шесть. И еще пять были против всех.
То есть «против» в той или иной степени — сорок один процент.

Понимаете? Сорок процентов слушателей доренковского радио не поддерживают политику России по отношению к Укарине. Несмотря на все это ублюдочное НТВ, которое им заливают в головы с утра до ночи, на просто какой-то безумный вал пропаганды про фашистов, прибивающих русских детей к рекламным щитам, на все то дерьмо и запредельный всплеск направленной на развязывание войны истерии — сорок процентов Россиян не хотят воевать с Украиной.
Сорок процентов вполне себе репрезентативной выборки.
Это голосование полностью совпадает с моими ощущениями.

Это совпадает с наблюдениями Евгений Левкович которому в проведенном им телевизионном опросе сто процентов (!) москвичек ответили, что своих детей воевать на Украину они не отдадут.

Это совпадает с опросом Левада-центра, по которому только пять (!) процентов россиян поддерживают ввод войск на Украину.
Все-таки Афган, девяносто первый, девяносто третий, Таджикистан, обе Чечни, Грузия — сделали нации неплохую прививку от войны. И эта прививка запомнилась до сих пор. Несмотря на всех дугиных и кургинянов.

Это совпадает с тем, что я сам вижу и слышу на улицах.
Да, Путина и крымнаш действительно поддерживает большинство. Но это никак не почти девяностопроцентный монолит. Это лишь ненамного больше половины.
А ненамного меньше половины — не поддерживает.

Еще раз — почти половина населения России НЕ ПОДДЕРЖИВАЕТ войну в Украине.
Нет никаких «восьмидесятичетырех процентов» Это очередное вранье. Очередная попытка маргинализировать всех тех, кто войны не хочет. Которых, на самом то деле — чуть не каждый второй.

Нас совсем не так уж и мало, друзья мои. Мы не конченная вата. У нас все-таки есть еще шанс.
А когда истерия закончится и вата с глаз спадет окончательно — а она уже заканчивается — нас будет еще больше.

Оригинал взят у russkiysvet в Оправдание терроризма

Оригинал взят у vlad_hunrider в Петиция о создании международного трибунала ООН в отношении руководителей российских СМИ

Выблядок царев на проводе.



А теперь еще более интересное.
Пропагандон Андрей Стенин описывает в своем фейсбуке первые часы освобождения Славянска.
Вопреки путинским сказкам, нац.гвардия не стреляли в мирных жителей и никого не расстреливала и не поедала христианских младенцев.


"Утром будит Семочка. "В городе никого, надо съебывать!" Семочка поехал купаться и случайно обнаружил, что Apocalypse действительно Now.
Ополчение ушло начисто. Блокпосты пустые. В стрелковском штабе жгли бумаги - там тоже пусто и воняет горелым. Ситуация пиздецовая, мягко говоря. Нас трое, дико собираемся. Никто не ожидал. Никто не предупредил. Администрация гостиницы очень ждала этого момента. Их шатает от радости. Столько добра оставляем. И можно, наверное, получить за нас награду от нацгвардии.
Звонят кому-то. К гостинице подкатывают менты в штатском. Вижу в окно. Иду в сортир и сжигаю аккредитацию ДНР. Смотрю в окно. Мусора уехали. Пока пронесло.
Наши водилы садятся и уезжают, обещают вернуться. Не возвращаются.
Сидим в гостинице. Ждем украинскую контрразведку или какое-то чудо.
Подъезжает Дровосек - начальник похоронной команды. Он знает то, что и мы - в городе ополчения нет и вот-вот здесь будет украинская армия.
В гостинице оставаться нельзя. Куда ехать - тоже не знаем.
Все эти недели город был в плотном окружении, и выехать из него можно было очень тайными тропами, которые держались в секрете. Мы этих дорожек не знаем.
Пока едем в дом к Дровосеку.
По улицам в ажитации носятся жители. Тащат добро с блокопостов и незапертых магазинов. Мародерство.
У Дровосека уныло пьем чай. Идей никаких. Из города выбраться нереально, не зная путей. Никто не соглашается нас везти. Слышим как за забором ходят местные и поздравляют друг друга с освобождением. В городе оставаться нельзя, нас сдадут немедленно. Сосед смотрит на нас через забор с интересом.
Вскоре и у Дровосека сдают нервы. Он оставляет нам ключи от машины: "Выбирайтесь сами как знаете" - и уходит. Фомичев садится за руль развалюхи. Едем просто наугад. На перекрестке рядом останавливается доброхот - "Езжай к продуктовому складу там столько добра!" - возбужденно советует он, приняв за тутошних. Грабеж повсеместный.
Фомичев ведет машину на Черевковку. Единственное, что мы знаем - это то, что трое суток назад там сумели проехать наши коллеги. Но ситуация меняется каждый час. Но более свежей информации нет. "Поворот не доезжая до церкви и дальше езжайте по танковой колее" - вот описание маршрута. Это самоубийство.
На обочине случайно спрашиваем у мужичка дорогу мимо украинских постов. "Вылезай из машины, сейчас я тебе все объясню" - говорит он таким тоном, что понятно - нам пизда. Сейчас наставит ствол и мы будем лежать на земле.
Но его нам послал бог. Через пять минут мы едем по проселку. Мы едем и видим расстрелянные автомобили на обочине. Еще вчера их не было. Через каждые сто метров стоит расстрелянная машина. И наша машина может стать одной из них каждую секунду. Это не страшно. Просто не смотришь в зеленку по бокам проселка. Смотришь вперед и думаешь, что не выберешься. Потому что если думаешь о хорошем - ничего не выйдет.
Я не знаю, как мы смогли добраться до Краматорска. Двадцать машин из тех, что попались нам по пути - они не смогли. Мы смогли. По нам даже никто не стрелял. Но и по дороге мы никого не встретили, кроме ошалевшего парня на скутере."
пруфы https://www.facebook.com/babchenkoa/posts/511217545645150

Вчера что в новостях на канале "Россия-24" четыре раза (!) - два крупным планом и два средним - в течение тринадцати секунд показывали вот этот вот плакат. Чтобы никто не пропустил. Чтобы все успели запомнить и прочитать. А на сайте это так и висит до сих пор. Еще раз - по государственному (!) российскому телевидению журналиста называют провокатором, ультралиберальным ублюдком и косвенно призывают к расправе. А это, конечно же, призыв к расправе - и поверьте мне, друзья мои с РТР, после того, как все здесь закончится, суды в Гааге будут это ваше деяние интерпретировать именно так. И вы сядете за это. Не сейчас, лет через десять, двадцать, тридцать, но - сядете. А я постараюсь позаботится об этом. И даже если у меня не получится - об этом все равно позаботятся другие. Поверьте.

( Read more... )

Оригинал взят у alexzavodyuk в Как Путин оболванивают людей

В двух репортажах т.н. СМИ один и тот же человек был и немецким наемником, который привез деньги для "Правого сектора", и жителем Николаева, пострадавшим от правосекторовцев.


Немецкий наемник привез на Украину 500 тысяч евро для Правого сектора Источник: @http://www.ntv.ru/video/765441/
© ОАО «Телекомпания НТВ».





C 0:20: Жители города Николаева, недовольные новыми киевскими властями, намерены восстановить палаточный лагерь на центральной площади, разрушенный вооруженными активистами "Правого сектора". Сейчас уже известно, что эта атака националистов на демонстрантов тщательно готовилась.

© Государственный интернет-канал "Россия"
http://vgtrk.com/#



-----
Стало быть, "работают" т.н. СМИ не вместе и действий не координируют. Вот и прекрасно.