![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
30.12.2013 15:07
Андрей Солдатов, главный редактор сайта agentura.ru
фото East News/AFP
Главная задача силовиков — сохранение политической стабильности, а не защита простых граждан
При обсуждении последних терактов в Волгограде надо помнить, что действующая стратегия борьбы с терроризмом была разработана в общих чертах в 2004 году, а окончательно оформлена в 2006-м. Ее главный приоритет — не допускать нападений больших групп боевиков, которые приводят к потере управляемости (то есть политической стабильности) в регионе или стране в целом. Для этого наращивались силы внутренних войск, спецназа, создавались антитеррористические комиссии в регионах и пр.
В свою очередь, террористы изменили тактику как раз после 2006 года — перешли к действиям малыми группами (в 2006-м), вернулись к практике использования смертников (2007) и вновь направили смертниц в Москву (2010).
Однако это никак не повлияло на уже сложившуюся систему. Этому есть несколько объяснений.
Стоит помнить, что во второй половине 2000-х Кремль пришел к новой концепции борьбы с терроризмом, при которой критичным в теракте является не количество жертв, а угроза политической стабильности.
Подписанный Борисом Ельциным в 1998 году закон «О борьбе с терроризмом» определял терроризм как:
«— Насилие или угроза его применения в отношении физических лиц или организаций, а также уничтожение (повреждение) или угроза уничтожения (повреждения) имущества и других материальных объектов, создающие опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, осуществляемые в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения, или оказания воздействия на принятие органами власти решений, выгодных террористам, или удовлетворения их неправомерных имущественных и (или) иных интересов; посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, совершенное в целях прекращения его государственной или иной политической деятельности либо из мести за такую деятельность».
В 2006 году закон 1998 года был пересмотрен. Его новая версия («О противодействии терроризму») трактует термин совершенно иначе:
«— Терроризм — идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий».
То есть новая концепция рассматривает терроризм как действие, направленное против государства, в то время как раньше речь шла прежде всего лишь о действиях против граждан. Стоит вспомнить, что полное название контртеррористического подразделения ФСБ — «Служба по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом», при этом под термином «конституционный строй» понимается существующий в стране политический режим.
Все 2000-е годы при слабой политической оппозиции и прессе российские спецслужбы не боялись обвинений в некомпетентности.
Единственным клиентом, которому надо было угодить, был Владимир Путин. Хроника провалов ФСБ и реакция Кремля на эти провалы показывает, где проходит красная линия: если теракт привел к человеческим жертвам, но не представлял угрозы власти, то генералов прощали. Однако если теракт ставил под угрозу политическую стабильность в стране или отдельном регионе, виновные должны быть установлены и наказаны. Собственно, поэтому можно вспомнить лишь один случай, когда генералы были смещены со своих постов — после рейда боевиков на Ингушетию в июне 2004 года, когда отряд Шамиля Басаева ненадолго захватил власть в целом регионе.
Эта концепция в силе и действует до сих пор. С точки зрения Кремля ФСБ должна обеспечивать политическую стабильность, чем она и занимается. Террористы-смертники политической стабильности не угрожают.
И вряд ли здесь стоит ждать каких-то изменений. Концепция, по которой спецслужбы подотчетны лишь президенту, но не обществу, только усилилась последние годы. Предшественник Александра Бортникова на посту директора ФСБ считал необходимым встречаться в декабре с прессой и отчитываться о результатах работы ведомства. Бортников отказался от этой практики — статистику о предотвращенных терактах он докладывает теперь не главным редакторам изданий, а на заседании Национального антитеррористического комитета. Концепция, известная как «позвольте профессионалам судить о действиях профессионалов», остается в силе и будет действовать до тех пор, пока это устраивает Кремль.
Читайте подробнее на Forbes.ru: http://www.forbes.ru/mneniya-column/siloviki/249311-pochemu-spetssluzhby-ne-smogli-predotvarit-terakty-v-volgograde
Андрей Солдатов, главный редактор сайта agentura.ru
фото East News/AFP
Главная задача силовиков — сохранение политической стабильности, а не защита простых граждан
При обсуждении последних терактов в Волгограде надо помнить, что действующая стратегия борьбы с терроризмом была разработана в общих чертах в 2004 году, а окончательно оформлена в 2006-м. Ее главный приоритет — не допускать нападений больших групп боевиков, которые приводят к потере управляемости (то есть политической стабильности) в регионе или стране в целом. Для этого наращивались силы внутренних войск, спецназа, создавались антитеррористические комиссии в регионах и пр.
В свою очередь, террористы изменили тактику как раз после 2006 года — перешли к действиям малыми группами (в 2006-м), вернулись к практике использования смертников (2007) и вновь направили смертниц в Москву (2010).
Однако это никак не повлияло на уже сложившуюся систему. Этому есть несколько объяснений.
Стоит помнить, что во второй половине 2000-х Кремль пришел к новой концепции борьбы с терроризмом, при которой критичным в теракте является не количество жертв, а угроза политической стабильности.
Подписанный Борисом Ельциным в 1998 году закон «О борьбе с терроризмом» определял терроризм как:
«— Насилие или угроза его применения в отношении физических лиц или организаций, а также уничтожение (повреждение) или угроза уничтожения (повреждения) имущества и других материальных объектов, создающие опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, осуществляемые в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения, или оказания воздействия на принятие органами власти решений, выгодных террористам, или удовлетворения их неправомерных имущественных и (или) иных интересов; посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, совершенное в целях прекращения его государственной или иной политической деятельности либо из мести за такую деятельность».
В 2006 году закон 1998 года был пересмотрен. Его новая версия («О противодействии терроризму») трактует термин совершенно иначе:
«— Терроризм — идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий».
То есть новая концепция рассматривает терроризм как действие, направленное против государства, в то время как раньше речь шла прежде всего лишь о действиях против граждан. Стоит вспомнить, что полное название контртеррористического подразделения ФСБ — «Служба по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом», при этом под термином «конституционный строй» понимается существующий в стране политический режим.
Все 2000-е годы при слабой политической оппозиции и прессе российские спецслужбы не боялись обвинений в некомпетентности.
Единственным клиентом, которому надо было угодить, был Владимир Путин. Хроника провалов ФСБ и реакция Кремля на эти провалы показывает, где проходит красная линия: если теракт привел к человеческим жертвам, но не представлял угрозы власти, то генералов прощали. Однако если теракт ставил под угрозу политическую стабильность в стране или отдельном регионе, виновные должны быть установлены и наказаны. Собственно, поэтому можно вспомнить лишь один случай, когда генералы были смещены со своих постов — после рейда боевиков на Ингушетию в июне 2004 года, когда отряд Шамиля Басаева ненадолго захватил власть в целом регионе.
Эта концепция в силе и действует до сих пор. С точки зрения Кремля ФСБ должна обеспечивать политическую стабильность, чем она и занимается. Террористы-смертники политической стабильности не угрожают.
И вряд ли здесь стоит ждать каких-то изменений. Концепция, по которой спецслужбы подотчетны лишь президенту, но не обществу, только усилилась последние годы. Предшественник Александра Бортникова на посту директора ФСБ считал необходимым встречаться в декабре с прессой и отчитываться о результатах работы ведомства. Бортников отказался от этой практики — статистику о предотвращенных терактах он докладывает теперь не главным редакторам изданий, а на заседании Национального антитеррористического комитета. Концепция, известная как «позвольте профессионалам судить о действиях профессионалов», остается в силе и будет действовать до тех пор, пока это устраивает Кремль.
Читайте подробнее на Forbes.ru: http://www.forbes.ru/mneniya-column/siloviki/249311-pochemu-spetssluzhby-ne-smogli-predotvarit-terakty-v-volgograde
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}
