Андрей Пионтковский: Хороший Гитлер без фашистского народа
В российском политическом дискурсе уже с начала 90-х сложилось устойчивое терминологическое заблуждение. Демократия с некоторых пор стала пониматься не как цивилизованные правила игры для соперничающих политических сил, а как система удержания у власти группы лиц, самоопределивших себя как “демократы”. Уже президентские выборы 1996-го стали предметным воплощением этой концепции.
Путинский проект “Наследник 2000”, вылупившийся из подобной “демократической” школы, стал откровенной сдачей “демократами” демократических свобод – разумеется, ради благородной цели “продолжения либеральных экономических реформ”. В процессе назначения Путина пожизненным президентом РФ были реализованы самые смелые и дерзновенные мечты убежденных противников всеобщего избирательного права, возглавляемых пламенной Юлией Латыниной. Президента, как известно, выбрали не алкаши из деревни, а шесть очень состоятельных граждан безупречных либертарианских убеждений, в буквальном смысле cream of the cream нации: Роман Абрамович, Борис Березовский, Валентин Юмашев, Татьяна Дьяченко, Александр Волошин, он же Санька‑облигация, Анатолий Чубайс. Безусловно, самые достойные русские люди. Очень многие сегодняшние либеральные критики режима с энтузиазмом поддерживали тогда Путина, открыв в нем русского Пиночета, который железной рукой поведет страну по пути рыночной модернизации.
Золотые перья сислибов в своих бесконечных статьях пятнадцать лет объясняли городу и миру, что народ России дик, невежествен, не созрел до того, чтобы ему можно было доверить выбирать своих правителей самостоятельно, а если, не дай бог, свободные выборы состоятся, то к власти придут ужасные фашисты. Следовательно, таких выборов нельзя допустить ни в коем случае. Круг русской истории и русской либеральной мысли замкнулся, через сто лет вернувшись в исходную точку веховца Михаила Гершензона: “Мы должны благословлять эту власть, которая своими штыками и тюрьмами защищает нас от ярости народной”, разве что с заменой штыков на телевизионные каналы.
“Вы хотели, чтобы я защищал вас от ярости народной? – справедливо мог заметить наш Обнаженный Всадник Апокалипсиса с болтающимся на шее крестиком. – Вот я и защищаю как умею. Направляю эту ярость благородную на соседей в чуждые пределы, куда мы с вами, господа, так любим ездить отдыхать и где храним свои сокровища, и на беззащитных таджиков, которые чистят ваши сортиры на Рублевке. Оставьте бесплодные мечтания и не стреляйте в дзюдоиста. Замучаетесь пыль глотать”.
Возражая коллективному Гершензону-Радзиховскому, я предупреждал, что “отказ от свободных выборов, сохранение путинизма – это стопроцентная гарантия прихода фашизма. Оценим вероятность прихода фашистов к власти в результате их победы на свободных выборах. Для этого им пришлось бы решить очень сложную задачу. В течение трехмесячных открытых телевизионных дебатов, в которых им будут противостоять не самые последние люди России (именно в этом заключается смысл понятия “свободные выборы”), этим недоумкам необходимо будет убедить в своей правоте более половины населения страны. Надо немного лучше думать об умственных способностях большинства своих сограждан.
В новом российском парламенте, который станет местом для ожесточенных дискуссий, левых будет, видимо, больше, чем сторонников условной партии “Правое дело”. Но это не основание заранее объявлять его фашистским и запрещать свободные выборы. Прийти к власти, получив абсолютное большинство на свободных выборах, фашистам в России практически невозможно. Этого не смогли, вопреки распространенному историческому заблуждению, даже немецкие нацисты. На последних свободных выборах в Рейхстаг в 1932 году начался откат НСДРП (33%). Не массы привели Гитлера к власти в январе 1933-го, а сговор элит.
А вот теперь спросим себя, что должны сделать фашисты в России, чтобы прийти к власти, не победив на свободных выборах, а в результате внутренней эволюции путинского режима, сговора его, с позволения сказать, “элит”. Легче эта задачка или сложнее? На мой взгляд, намного легче. Им не придется убеждать 50 млн избирателей. Достаточно будет убедить 3-4 мерзавцев из ближнего круга национального лидера. А их и убеждать не надо. Они и сами давно уже убежденно борются с “еврейскими олигархами, ограбившими страну”, за свои, как услужливо подсказал им Дугин, православные “опричные паи”. Им просто надо объяснить, что в обстановке нарастающего системного кризиса разлагающейся власти единственный для них способ сохранить свои миллиардные паи – встать на путь откровенной нацистской диктатуры. Для такой диктатуры не нужна поддержка большинства. Вполне достаточно силовых структур, телевидения и энтузиазма пары миллионов рядовых исполнителей. И то, и другое, и третье у них уже есть. Под тоталитарным прессом большинство будет растерянно и пассивно. Тем более что за всеми сразу не придут.
Может быть, какие-то мужественные заложники демократии смогут противостоять системным фашистам внутри власти? Системные либералы, например. Новейшая российская история уже поставила модельный эксперимент на эту тему в 2006 году. Как вели себя иконы российского системного либерализма после убийств Политковской и Литвиненко? Бегали по всем студиям, редакциям и зарубежным друзьям с постыдным блеянием о “врагах Путина, врагах России в том числе за рубежом”. Старательно и суетливо отмывали убийц. Главным для них тогда было не противостоять системным фашистам, а доказать им, что и они, либералы, очень нужны-с во власти, что они могут быть полезны для поддержания репутации режима на Западе, что они эффективные менеджеры, что они “вменяемы” и лояльны, что они одной крови, в конце концов, и им чертовски хочется еще поработать. Слепящая тьма власти неудержимо притягивала их. Точно так же, только еще хуже, они будут вести себя и при окончательной фашизации режима.
Свободные выборы – это не идеологическая догма “демшизы”, прокладывающая фашистам дорогу к власти. Наоборот, в стране, где запрещающая такие выборы власть беременна фашизмом на предпоследнем месяце, это прагматический инструмент, воздвигающий самый высокий барьер на пути фашистов”.
Наша академическая дискуссия с коллегами завершилась 18 марта 2014 года. Фашизм сверху торжествующе пришел, положив на всех нас свою дополнительную хромосому духовности.
Крымская речь Путина перед Федеральным собранием оказалась настолько очевидным ремейком судетской речи Гитлера в Рейхстаге, что видному кремлевскому пропагандону Миграняну пришлось для смягчения впечатления предложить формулу хорошего (видимо до 22 июня 1941-го) Гитлера.
Хороший Путин объявил русских разделенным народом и провозгласил не только свое право, но и свою священную обязанность защищать по всему миру не граждан России (каждое государство обязано защищать своих граждан), а этнических русских, русскоязычных, а в дальнейших интерпретациях потомков граждан СССР и Российской империи. Именно подобная идея лежала в основе внешней политики гитлеровского рейха, приведшей ко Второй мировой войне.
В плане реализации концепции “Русского мира” была поставлена следующая после аннексии Крыма практическая задача – возвращение несправедливо переданной Украине большевиками (бог им судья) Новороссии. Противники проекта были объявлены национал-предателями (еще одна калька с немецкого 30-х годов прошлого века).
До 18 марта блокирование европейского выбора Украины было целью, аннексия Крыма – одним из инструментов ее достижения. После 18 марта собирание русских земель, “крыминализация” всего пространства бывшего Советского Союза или даже Российской империи становилась по замыслу кремлевских мифотворцев и мордоделов мистической сверхцелью и высшим смыслом существования вставшего, наконец, с колен и обретшего достойную национальную идею русского этноса. А заодно и легитимизацией пожизненного правления березопомазанника.
Прошло более двух лет. Какова судьба путинского фашистского проекта “Русского мира”? Он оглушительно провалился. Причем ясно это стало уже достаточно быстро. Все еще продолжающаяся телевизионная истерия, псевдоопросы, которые ничего не значат в авторитарных структурах, бессмысленные космические упражнения в Сирии и компенсаторное победобесие – это попытка скрыть поражение, продлить жизнь после смерти.
Поражение прежде всего в Украине и, что самое главное, в умах и сердцах ее русских по национальности граждан. Выяснилось, что в десяти из двенадцати зачисленных в Новороссию регионах не нашлось даже достаточного количества статистов для организации регулярных массовок с хоругвями и путинскими иконами. В двух областях в нескольких городах удалось закрепиться вооруженной до зубов разношерстной компании профессиональных диверсантов, приезжих дегенератов-моторыл, десятников МММ, фашистов РНЕ, ряженых казаков, ветеранов 35-летней афгано-кавказской колониальной войны. Для того чтобы их не вышибли из Донбасса, необходимо постоянное присутствие там частей регулярной российской армии с купленными в военторгах танками, БТР, установками “Град”, “Ураган”, “Торнадо”, ЗРК “Бук”. Проект лучезарной “Новороссии” скукожился до бандитской Лугандонии. Фундаментальной политической слабостью этого движения “доведенных до отчаяния коренных жителей”, отличавшей его от любого другого сепаратистского проекта в мире, было отсутствие в нем органики, неспособность внятно артикулировать ни причины своего “отчаяния”, ни цели своего “протеста”.
Русские в Украине в своем подавляющем большинстве отвергли мифы Новороссии и “Русского мира” и остались лояльными гражданами украинского государства и сторонниками европейского выбора украинского общества. Путин попытался развязать этнический конфликт, а получил мировоззренческий между наследниками Киевской Руси и Золотой Орды.
Но все же самое болезненное поражение ордынская идеология “Русского мира” потерпела в самой России. Впрочем, поражение это она потерпела еще четверть века назад. В 1991 году распались две коммунистические империи: сначала малая югославская, а затем и большая советская. “Духовные скрепы” коммунизма истлели, и ничто уже не удерживало братьев меньших в орбите старшего имперского брата (сестры) – России и Сербии. Характер распада определялся отношением к нему соответственно сербского и русского народов. Их харизматические лидеры того времени, Милошевич и Ельцин, как прирожденные популисты, руководствовались в своей политике умонастроением подавляющего большинства своих сограждан. Сербы, пораженные вирусом местечкового имперства, отчаявшись сохранить всю Югославию, бросились вырезать из ее тела “Сербский мир”, развязав и проиграв полдюжины войн, унесших десятки тысяч жизней.
Сторонники подобного сценария раздела советской империи имелись и в России – прежде всего среди политической “элиты”. Собственно, ГКЧП был не коммунистическим, а именно имперским путчем. А один из вождей “победившей демократии” Гавриил Попов настойчиво призывал тогда к братскому расчленению Украины как раз по сегодняшним путинским лекалам. Но настроения эти не были массовыми. На демонстрацию протеста против Беловежских соглашений, разделивших СССР строго по формальным границам бывших союзных республик, вышло в Москве в день их ратификации в Верховном Совета РСФСР не более ста человек. Не только жители бывшего Советского Союза, но и весь мир многим обязан мудрости и великодушию русского народа, не соблазнившегося призывами Янаевых и Поповых к “собиранию исконных русских земель”.
Югославский сценарий на постсоветском пространстве, нашпигованном ядерным оружием, мог бы стать всемирной катастрофой. Маргинальные имперские фанатики вроде сегодняшней знаменитости военного преступника с четвертьвековым стажем Гиркина в качестве утешительного приза отправились на Балканы убивать хорватов и боснийцев. Среди них и в помине не было неприметного отставного чекистского майора Путина, в те дни смиренно носившего портфель за мэром Петербурга и поглощенного сулившей ему первые лямы аферой “Металл в обмен на продовольствие”.
Карикатурная химера “Русского мира” с его сакральным Херсонесом – это безумная попытка стареющего диктатора вернуться в машине времени на двадцать три года назад, переиграть распад Советского Союза, на этот раз по-югославски, и продлить агонию своей гниющей клептократии, припудрив ее идеократическим проектом Большого стиля наподобие гитлеровского фашизма или сталинского коммунизма. Эта попытка обречена на провал, прежде всего потому, что ментальность русских не изменилась за эти годы. Кратковременная эйфория “Крымнаш” не означала санкции “отцу нации” на бесконечную гибридную войну по “защите этнических русских и русскоязычных” на всем постсоветском пространстве. Недаром сводки о наших потерях в Донбассе стали самой засекреченной информацией в стране, а родители погибших были вынуждены хоронить своих детей тайно.
“Нам, русским, на миру и смерть красна“, – бодренько отрапортовал за русских Верховный Главнокомандующий в апреле 2014 года. Умер на миру, но не красной, а позорной смертью “Русский мир” – от перенапряжения при неудачной попытке братского изнасилования Украины.
По всем законам жизни и смерти авторитарных режимов путинский симулякр не переживет украинскую метафизическую катастрофу, вызванную грубейшим просчетом диктатора. Но постпутинская хунта попытается удержаться у сладкого пирога власти-собственности, прибегнув к стандартному приему политического ребрендинга. До боли знакомые слова “товарищ Путин допустил серьезные просчеты в украинском вопросе” и в более брутальном варианте “оказался наш Отец не Отцом, а сукою” должны будут рано или поздно сорваться с уст ближайших соратников вождя, и они уже вползают шелестящим шепотом в высокие кабинеты и на страницы еще вчера лояльных Кремлю средств массовой информации.
Я уже не раз говорил о развернувшейся под кремлевским ковром борьбе силовых кланов вокруг расследования убийства Немцова. Через серию арестов, неарестов, утечек и сливов практически самими спецслужбами названа городу и миру верхняя цепочка организаторов преступления: Кадыров, Золотов, Путин. И это не единственное свидетельство нарастающих противоречий и раскола на вершине власти.
Не менее показателен и другой сюжет на ту же тему – о раздрае там наверху и об управляемости на этот раз путинской внешнеполитической вертикали.
21 ноября 2015 года самый информированный, пользующийся обычно надежными источниками в высших эшелонах российской власти российский журналист, главный редактор радиостанции “Эхо Москвы” Алексей Алексеевич Венедиктов выступил в передаче “Персонально Ваш” с сенсационным разоблачением:
А. Венедиктов: Кто покупатель? А я тебе скажу, кто покупатель. Два покупателя. Один покупатель – это турецкие компании частные, которые на границах покупают или иногда прямо там. И сейчас, как я понимаю, идет работа с Эрдоганом. Частный бизнес – просто зону под запретом надо держать. А второй покупатель – это Башар Асад, который покупает это и перепродает уже на легальном рынке. Через него отмывается. Ну так, ребята, чего?
С. Бунтман: То есть, ты сказал, Башар Асад покупает?
А. Венедиктов: Да, правительство Сирии, президент Башар Асад.
С. Бунтман: Я просто хотел хорошо расслышать
А. Венедиктов: Три дня тому назад президент Путин на “Двадцатке” в Турции с возмущением говорил о том, что “ребята, что же вы не бомбите эти самые источники финансирования, то есть эти нефтяные скважины, которые под ИГИЛом, и караваны грузовиков?” Можно объяснить. Первый раз французы стали бомбить Сирию 27 сентября – за три дня до того, как Россия начала бомбить. Так, на секундочку! Берем и смотрим. Так, хорошо. Что же вы их не бомбите? Вчера Министерство иностранных дел Российской Федерации с возмущением заявляет, что мы против того, чтобы французская авиация бомбила нефтяные прииски ИГИЛа. Я так подумал, что я очитался.
Давайте еще раз, как потрясенный Ватсон-Бунтман, переспросим А. Венедиктова и повторим медленно по слогам. Я тоже хочу это хорошо услышать. Самым крупным покупателем игиловских бочек с русской кровью (выражение В. В. Путина) является наш друг и боевой товарищ президент Сирии Башар Асад, пригласивший в Сирию наши войска. И мы не только покровительствуем этому бизнесу, наш МИД даже крышевал его до последнего времени, запрещая, ссылаясь на нормы международного права, французам бомбить игиловские промыслы без разрешения “легитимного” Асада. Какое дивное совместное предприятие запрещенного в России ИГИЛа и не запрещенных пока, к сожалению, Асада и Путина.
Для меня эти откровения не были шоком. Я примерно так и представлял себе состояние вещей в Сирии. Для меня стало шоком оглушительное молчание, коллективная омерта страны после оглашения подобных откровений. В любом нормальном государстве такая информация привела бы к правительственному кризису, отставкам руководства, военному трибуналу. Но у меня такое впечатление, что я чуть ли не единственный человек, комментирующий донесение суперкрота “собеседник” от 21 ноября.
Сейчас, однако, я хочу обратить внимание на другое. Ведь кто-то очень влиятельный (ые) на самой вершине российской власти вложил эту взрывную информацию в уста Венедиктова, чтобы тот ее огласил. Ее отказались услышать не только в России, но и в мире. Принятия слишком ответственных и серьезных решений она потребовала бы. Президент Обама положил под сукно такое же официальное сообщение собственной финансовой разведки. Но те же таинственные Всеблагие защитили своего собеседника, нашего эксклюзивного крота. Он продолжает руководить популярнейшей радиостанцией.
Ждем дальнейшего развития этих драматических сюжетов. Давление на Золотова, а, следовательно, и на Путина со стороны силовиков нарастает. Кризис вокруг фигуры Кадырова должен обостриться до 18 сентября, предполагаемой даты прямых выборов президента Чечни. Силовики, как мне представляется, предпримут попытку не допустить подобной легитимации их оппонента. И Кадыров это прекрасно понимает.
Андрей Пионтковский
Источник: Радио Свобода
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}
