![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
200 лет назад... ровнехонько... La Grande Armee пересекла границу Российской Империи, форсировав речку Неман в бывшем Великом Княжестве Литовском. Кодекс Наполеона (радикально устранявший сословные перегородки; провозглашавший гражданское равенство и в этом плане вполне для своего времени прогрессивный и демократический, хотя все проявления ПОЛИТИЧЕСКОЙ демократии во Франции Наполеоном и были удушены) и крепостное право aka воспеваемый нацпатами Русскiй Ладъ, где всяк сверчок знает свой шесток, Хам пшеницу сеет, Сим молитву деет, Яфет власть имеет, низшие отнюдь да не дерзают завидовать высшим и примерять на себя несвойственные низшим социальные роли; вообще царят лепота, гармония и благорастворение воздусей - сошлись в смертельной схватке. Верх одержала, как мы знаем, вторая сторона... благородное дворянство российское отстояло от антихриста Бонапартия свое святое, предками завещанное право гнуть в три погибели холопов; холопы удостоились аж ЦАРСКОЙ (!) благодарности... "плешивый щёголь" соизволил изречь в их адрес: "Крестьяне, верный наш народ, ДА ПОЛУЧАТ МЗДУ СВОЮ ОТ БОГА".
Первоначально, бросив вызов восточному колоссу, "император Французской Республики" (вот ведь оксюморон!) намеревался подорвать экономическую базу петербургского самодержавия, выпустив манифест об упразднении крепостного права и состояния любой и всяческой личной зависимости НАВСЕГДА... перетянув тем самым на свою сторону громадные массы les mouzhiks - В ТОМ ЧИСЛЕ И ТЕХ, НА КОГО ЦАРСКАЯ РЕКРУТЧИНА НАТЯНУЛА СОЛДАТСКИЙ МУНДИР. Но вот потом...
Сначала этот план был пересмотрен в том направлении, что должен был коснуться лишь крестьянства западных, католических и протестантских по вероисповеданию областей Российской Империи, не затрагивая уже областей центральных. Потом - и пересмотренный уже - не получил воплощения в жизнь. Вот что пишет по этому поводу профессор Андрей Буровский в своем "Наполеоне - спасителе России":
"...Необходимость организации снабжения заставила Наполеона отказаться от раскрепощения крестьян даже в Великом княжестве Литовском. Комиссар при марионеточном «правительстве» Великого княжества аббат Э. Биньон с молчаливого согласия Наполеона вскоре издал прокламацию: «Впредь не предполагается никакой перемены... в отношениях между господами и подданными». То есть отменил данную Наполеоном «вольность».
Маршал Даву на собрании дворян Могилевской губернии в июле 1812 выразился с определенностью военного человека: «Крестьяне останутся по-прежнему в повиновении помещикам своим...»
Переписка Наполеона в июле - августе полна жалоб на большие потери его армии именно среди команд фуражиров, которых уничтожали в лесах и отдаленных деревнях крестьяне. И тогда «Робеспьер на коне» отдает прямо противоположный приказ — с начала августа 1812 г. специальные команды начинают вылавливать бежавших в отдаленные хутора и фольварки от мародеров Великой армии помещиков. Ловят их не для чего-то плохого, их просто ставят на прежние места, отдают им в управление крестьян, и заключают простой договор: французы охраняют их от крестьянских повстанцев, партизан и мародеров, а они должны поставлять французам вино, муку, скот и фураж. Целая экспедиция по «классовому спасению» помещиков!
Молодой русский офицер Александр Чичерин, вступив в ноябре 1812 г. со своим полком в одну из губерний Белоруссии, с удивлением отметил, что жители этой губернии не разорены. Они добровольно все предоставили французам, устроили для них магазины фуража и продовольствия и большею частью сохранили свои дома и скот». ...«Жадные и корыстные помещики, — записывал А.В. Чичерин 2 ноября 1812 г. в своем дневнике, — остались в своих владениях, чтобы избежать полного разорения, и, волей-неволей содействуя замыслам неприятеля, открыли ему свои амбары; проливая неискренние слезы и рассуждая о патриотизме, они верности отечеству предпочли удовлетворение своего корыстолюбия».
Это оказалось эффективным в той же степени, что и сохранение колхозов нацистами в 1941 году . Для того чтобы война стала гражданской для народов СССР, необходимо было распустить колхозы. Но для снабжения вермахта было выгоднее, чтобы колхозы оставались.
Так и здесь — сиюминутные интересы возобладали над стратегией. Французам было удобнее создать слой людей, которые были бы просто вынуждены снабжать их армию. Помещиков не нужно было репрессировать: достаточно было бы их перестать защищать, и их немедленно перебили бы партизаны.
Несостоявшийся якобинец
Есть много таинственного в кампании 1812 года . Какая-то цепь несчастий обрушилась на Наполеона , какая-то особенная мера невезения. Но и собственные решения Наполеона , мягко говоря, не лучшие. Граф Лев Толстой высмеивает историков, которые объясняли поражение под Бородином насморком Наполеона : якобы простудился и потому плохо, хуже обычного, командовал. Вот был бы здоров!!!
Но были решения намного более фатальные и важные, чем принимаемые в ходе любого, даже самого судьбоносного, сражения. Стоя в Вильно и в Витебске, он сначала дает и тут же отнимает волю у крестьян Великого княжества Литовского. Отнимает — хотя у крестьян Польши и Германии не отнимал. Тем более он не дает воли ВСЕМУ крестьянству Российской империи.
Много позднее, уже в своей последней ссылке на острове Святой Елены, Наполеон очень сокрушался, что не довел до конца свой план, выработанный накануне кампании 12-го года
замысел дать «волю» всем крепостным России. Своему лечащему врачу О 'Меара он в 1817 г. заявил: «Я провозгласил бы свободу всех крепостных в России и уничтожил бы крепостнические права и привилегии дворянства. Это создало бы мне массу приверженцев».
Несомненно! Обязательно создало бы. В апреле 1812 г. московские городовые занимались своеобразным делом: соскабливали со стен и ворот нескольких домов сделанную масляной краской надпись: «Вольность! Вольность! Скоро будет всем вольность!» Полиция проводит дознание и в конце концов арестовывает двух дворовых людей. Звали их Петр Иванов и Афанасий Медведев. Они начитались французских прокламаций и уверяли: «Скоро Москву возьмут французы... Скоро будут все вольные, а помещики же будут на жалованье...»
Стоило Наполеону издать «Манифест о воле», и таких энтузиастов было бы не 2 человека, а как бы не все 20 тысяч (впрочем, мы ведь не знаем, всех ли смутьянов взяла полиция. Могло быть и многолюдное подполье). Такой манифест поставил бы русский народ в еще более сложное положение, чем немцев, испанцев и итальянцев: между свободой и патриотизмом. Почему в «еще более сложное»? Потому что нигде крепостное право не было настолько жестоким и страшным. Потому что нигде больше народ не распадался на бородатых туземцев и бритых европейцев, которые сидели у туземцев на шее и мордовали их, как хотели.
Правительство и дворянство Российской империи больше всего боялось именно «воли». Наполеон был слишком хорошим психологом, слишком хитрым и проницательным человеком, чтобы этого не понимать.
Наполеон отлично понимал и то, что «воля» — самое большое, что он может дать русскому простонародью. Это то, что от него ждут больше всего. С таким же восторгом, с каким ужасом ждали дворяне.
Почему же Наполеон не издал Манифеста о воле? Кто мешал?
Уже в 1814 году , в Париже, он писал: «Я мог поднять большую часть населения, провозгласив свободу крепостных... Но когда я узнал, в какой грубости находится этот класс русского народа, я отказался от такой меры, которая обрекала столько семей [дворян, естественно, помещиков. — A.M.] на смерть и страдание».
В общем, сострадание к образованному классу, к русским европейцам, помешало ему провозгласить «Манифест о воле». Правда, что-то тут не состыковывается: например, сказанные Меттерниху слова: «Торжество будет уделом более терпеливого. Я открою кампанию переходом через Неман. Закончу я ее в Смоленске и Минске. Там я остановлюсь».
Коленкур в мемуарах вспоминает фразу Наполеона : «Он заговорил о русских вельможах, которые в случае войны боялись бы за свои дворцы и после крупного сражения принудили бы императора Александра подписать мир».
В общем, помещики испугаются, и после первого же поражения русской армии заставят Александра подписать мир. В общем, неясно это все. И представить себе Наполеона, который кому-то сострадает, очень трудно. Кроме того, ведь и угроза раскрепощения крестьян — прекрасный способ, чтобы помещики хорошенько испугались.
Есть несколько причин, по которым Наполеон мог отказаться от раскрепощения русских крестьян.
Первое — это угасание революционного порыва. Действительно, «генерал революции» — это прошлое. Наполеон уже давно маршал и император, но не революционер.
Он не в большей степени якобинец, чем король Швеции и Норвегии Карл XIV Юхан.
На Бородинском поле его же собственные генералы и маршалы смеялись, когда Наполеон приказал играть «Марсельезу» полковым оркестрам при 6-й и 7-й атаках Семеновских флешей. Ведь сам Наполеон, став в 1804 г. императором, запретил в армии этот революционный гимн. «Марсельезу» пели его враги: те, кто считал Наполеона «предателем революции». Например, генерал В. Моро и его сторонники уже идя на свой расстрел, пели «Марсельезу».
Для солдат же Нея и Даву звуки «Марсельезы» были или воспоминанием детства, или они их вообще никогда не слышали. «Марсельеза» на поле Бородина — это смешная и жалкая попытка уцепиться за собственное прошлое.
Бывший полуякобинец и бывший корсиканец Наполеоне Буонапарте превратился во французского императора Наполеона. Освобождать и раскрепощать для него не более естественно, чем «Марсельеза». Это может быть частью политики, но и не более того.
Второе. Имея дело с верхушкой русского дворянства, Наполеон и другие политики и военные деятели Европы имели дело не просто с европейцами по цивилизационной принадлежности. Они имели дело с людьми, которые осознавали себя и вели себя как французские эмигранты в Россию.
Общеизвестно, что весь образованный слой России свободно владел по крайней мере французским и немецким языками. Граф Лев Николаевич Толстой не переводил французских и немецких речей и текстов: читатель, для которого предназначались книги, не мог не понимать этих языков".
Сработал "фактор классовой солидарности", (да и цивилизационной идентичности тоже), который неизбежно сближал Наполеона с "русскими европейцами"; российскими дворянами, по-французски говорившими зачастую свободнее, чем по русски... и столь же неизбежно разводил его по разные стороны баррикады с "русскими туземцами", казавшимися ему чем-то вроде индусов или персов... цивилизационно бесконечно чуждыми. И даже осознавая, что он ставит под угрозу победу; ставит под угрозу само бытие своей империи - этой солидарности он не испытывать не мог.
Результат был закономерен... не став для les mouzhiks russes освободителем, великий корсиканец так и остался для них "антихристом Бонапартием", в точном соответствии с проповедями казенных попов; не принеся в Россию свободы, La Grande Armee обогатила зато русский язык неологизмами "шаромыга" - от cher ami; "дорогой друг"... французы все же народ вежливый, и "шваль" - от cheval, лошадь, вымогаемая (перечеркнуто) реквизируемая у мужичка фуражирами бонапартовой армии. Маловат все же вклад для всемирного гения.
Хотя... уж точно не стояли бы бюсты Наполеона на полках в каждой второй, если не каждой первой, дворянской библиотеке России, похерь он-таки крепостничество. Может, это и остановило... от тщеславия и гении зачастую оказываются несвободны?
А так - стояли.
no subject
Date: 2012-06-25 05:35 am (UTC)no subject
Date: 2012-06-25 08:59 am (UTC)no subject
Date: 2012-06-25 11:06 am (UTC)no subject
Date: 2012-06-25 02:14 pm (UTC)no subject
Date: 2012-06-25 08:00 am (UTC)no subject
Date: 2012-06-25 08:18 am (UTC)no subject
Date: 2012-06-25 08:15 am (UTC)