![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Оригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
alanol09 в Уничтожение еды – сакральный жест пахана всея России
alanol09 в Уничтожение еды – сакральный жест пахана всея РоссииВ России, кажется, образовалась новая сакральная идея, снова, в момент объединившая крымнашистов и либералов, ватников и майдановцев, православных и атеистов, левых и правых. Эта новая сакральная идея - еда. Точнее, формула - "еду выбрасывать нельзя". Россия - страна, удивительно умеющая вырабатывать сакральность. Ничего больше она вырабатывать не умеет. Но сакральность - это просто Божий дар какой-то. Самая главная заповедь здесь - не трожь!
Царь - сакральный, Крым - сакральный, война - сакральная, история - сакральная, министерство души - сакральное, памятник - сакральный, и даже помидоры теперь - тоже сакральные.
Я знаю, что такое голодуха. О, да! Уж поверьте. Тот, кто служил в девяностых под Екатеринбургом, в тех самых Камышловских болотах, откуда сейчас толпами валят новые "добровольцы" на новую войну.
Зимой, при минус тридцати пяти на улице и плюс четырнадцати в казарме, стены которой были покрыты вечным шевелящимся ковром из комаров (сырость от болот была такая, что комары не переводились даже в середине января), в одной шинели, кителе и нательной рубахе, которые продувает до самых костей, по четыре-шесть часов на морозе и ветру очищая дивизионный плац от снега скребками, лопатами и плащ-палатками.Все это под крики: "бегом, бегом!"
С растущим, тощим организмом под два метра и дефицитом веса, вечно требующим жратвы, и черпаком гнилого бигуса на обед и двумя ложками крупы ячневой сеченой на ужин. Поверьте, этот организм знает, что такое ночами жрать из тюбика зубную пасту "Ягодка", которая нестерпимо пахнет едой.
Собственно, нас, духов, иначе как проголоды, обмороки, нехватура, гоблины - тогда и не называли. Однажды в казарменном сортире, в помойке, я увидел целлофановый пакет с печеньем, который сержанты отобрали у партии вновь поступивших новобранцев, и выкинули в мусорный ящик.
Шмон молодых - был одним из главных действий при поступлении новой партии, отбирали все, всю еду. Самое вкусное деды оставляли себе, а остальное выбрасывали.
Собственно, это было ровно то, чем занимается сейчас наша власть - маленькая группка сытых и мордатых хозяев казармы, отбирала ресурсы у толпы нищих голодных пейзан,и показательно выбрасывала "санкционную" еду в ящик с использованной туалетной бумагой.
Выбрасывали показательно, чтобы служба медом не казалась, чтобы к новым законам приучить, чтобы дать понять тебе, куда ты попал, узнать свое место. Потому что в армии жрать выкинутое - самое главное западло.
Довести людей до животного состояния, до настоящего, всамделишнего голода. Когда в глазах у жрущего человека, который спер в овощном цеху немытую морковь, засунув её в кирзачи, жрет её в углу, давясь, торопясь, пока не отобрали и не начали бить.
С совершенно животным выражением на лице, когда в глазах не остается ничего человеческого - а потом за это же состояние его и чмырить - это то, чем и занимается наша власть сегодня. Выбрасывать еду - это жест пахана.
Для меня - все происходящее, ассоциируется не с продуктовыми карточками во время войны. Для меня - все происходящее, ассоциируется только с одним - группкой мордатых сержантов в каптерке, тумбочкой, забитой отобранной у нищих пейзан колбасой.
Ассоциация с существованием, в своем теплом сытном уютном мирке, группы окончательно ушедших в астрал миллиардеров, выбрасывающих на глазах толпы санкционку в сортирную помойку и вводящих самые жесткие меры наказания за то, что кто-то эту санкционку будет жрать.
Уверенных, что так и надо, что они правы. С кривым, совершенно диким миром казармы, в которую они превратили всю страну, с его извращенной, совершенно животной моралью, ублюдочной нравственностью, душой и мозгами.
С властью, которая рассматривает все остальное население барака - своей собственностью и с населением, которое соглашается с этим и готово жрать галеты из сортирной помойки, желательно, по возможности, замазать еще и всех вокруг - боясь повысить голос, заблеять, заявить о своих правах и своем достоинстве, боясь стать не таким, как все.
Так что сжигание сыров, в специально закупленных для этого, передвижных крематориях и давление помидоров бульдозерами - говорит совсем не о том, что помидоры сакральные. А только и исключительно о том, что Верховный Сакральный - двинутый на всю голову.
Впрочем, большинство населения страны, что тут говорить, под стать властителю - либо их это устраивает, либо оно готово с этим мириться. С лопат жрать готовы, лишь бы вместе со всеми, лишь бы не блеять.
А я не готов! Я хочу оставить детям другую страну. А не ту, которую оставили нам деды. Несмотря на то, что они голодали.
http://discussiya.com/2015/08/10/destruction-of-food/
Царь - сакральный, Крым - сакральный, война - сакральная, история - сакральная, министерство души - сакральное, памятник - сакральный, и даже помидоры теперь - тоже сакральные.
Я знаю, что такое голодуха. О, да! Уж поверьте. Тот, кто служил в девяностых под Екатеринбургом, в тех самых Камышловских болотах, откуда сейчас толпами валят новые "добровольцы" на новую войну.
Зимой, при минус тридцати пяти на улице и плюс четырнадцати в казарме, стены которой были покрыты вечным шевелящимся ковром из комаров (сырость от болот была такая, что комары не переводились даже в середине января), в одной шинели, кителе и нательной рубахе, которые продувает до самых костей, по четыре-шесть часов на морозе и ветру очищая дивизионный плац от снега скребками, лопатами и плащ-палатками.Все это под крики: "бегом, бегом!"
С растущим, тощим организмом под два метра и дефицитом веса, вечно требующим жратвы, и черпаком гнилого бигуса на обед и двумя ложками крупы ячневой сеченой на ужин. Поверьте, этот организм знает, что такое ночами жрать из тюбика зубную пасту "Ягодка", которая нестерпимо пахнет едой.
Собственно, нас, духов, иначе как проголоды, обмороки, нехватура, гоблины - тогда и не называли. Однажды в казарменном сортире, в помойке, я увидел целлофановый пакет с печеньем, который сержанты отобрали у партии вновь поступивших новобранцев, и выкинули в мусорный ящик.
Шмон молодых - был одним из главных действий при поступлении новой партии, отбирали все, всю еду. Самое вкусное деды оставляли себе, а остальное выбрасывали.
Собственно, это было ровно то, чем занимается сейчас наша власть - маленькая группка сытых и мордатых хозяев казармы, отбирала ресурсы у толпы нищих голодных пейзан,и показательно выбрасывала "санкционную" еду в ящик с использованной туалетной бумагой.
Выбрасывали показательно, чтобы служба медом не казалась, чтобы к новым законам приучить, чтобы дать понять тебе, куда ты попал, узнать свое место. Потому что в армии жрать выкинутое - самое главное западло.
Довести людей до животного состояния, до настоящего, всамделишнего голода. Когда в глазах у жрущего человека, который спер в овощном цеху немытую морковь, засунув её в кирзачи, жрет её в углу, давясь, торопясь, пока не отобрали и не начали бить.
С совершенно животным выражением на лице, когда в глазах не остается ничего человеческого - а потом за это же состояние его и чмырить - это то, чем и занимается наша власть сегодня. Выбрасывать еду - это жест пахана.
Для меня - все происходящее, ассоциируется не с продуктовыми карточками во время войны. Для меня - все происходящее, ассоциируется только с одним - группкой мордатых сержантов в каптерке, тумбочкой, забитой отобранной у нищих пейзан колбасой.
Ассоциация с существованием, в своем теплом сытном уютном мирке, группы окончательно ушедших в астрал миллиардеров, выбрасывающих на глазах толпы санкционку в сортирную помойку и вводящих самые жесткие меры наказания за то, что кто-то эту санкционку будет жрать.
Уверенных, что так и надо, что они правы. С кривым, совершенно диким миром казармы, в которую они превратили всю страну, с его извращенной, совершенно животной моралью, ублюдочной нравственностью, душой и мозгами.
С властью, которая рассматривает все остальное население барака - своей собственностью и с населением, которое соглашается с этим и готово жрать галеты из сортирной помойки, желательно, по возможности, замазать еще и всех вокруг - боясь повысить голос, заблеять, заявить о своих правах и своем достоинстве, боясь стать не таким, как все.
Так что сжигание сыров, в специально закупленных для этого, передвижных крематориях и давление помидоров бульдозерами - говорит совсем не о том, что помидоры сакральные. А только и исключительно о том, что Верховный Сакральный - двинутый на всю голову.
Впрочем, большинство населения страны, что тут говорить, под стать властителю - либо их это устраивает, либо оно готово с этим мириться. С лопат жрать готовы, лишь бы вместе со всеми, лишь бы не блеять.
А я не готов! Я хочу оставить детям другую страну. А не ту, которую оставили нам деды. Несмотря на то, что они голодали.
http://discussiya.com/2015/08/10/destruction-of-food/
